Функционально-содержательное сходство использования атрибутов в народной и христианской традициях

В структуре ритуально-обрядовых комплексов традиционной народной культуры одной из важнейших составляющих является наличие широкого круга предметов или атрибутов. В прежние времена едва ли не в каждой крестьянской семье на протяжении всего календарного года хранились предметы народного быта, которые освящались в церкви в дни больших престольных праздников, а затем использовались в качестве эффективных оберегов и амулетов. Среди широкого спектра предметно-атрибутивного ряда назовем лишь некоторые (их последовательность в данном случае определяется хронологией народного календаря): колядная кутья; веточки рождественско-новогодней ели, взятой в храме по окончании литургии в день Богоявления; крещенская вода; громничные свечи; масленичные блины; благовещенские «жаворонки»; веточки освященной вербы; четверговая или пасхальная соль; крашенное на Пасху яйцо; ветки широколиственных деревьев, которыми украшали дома в дни троицко-семицких праздников; целебные травы, собранные па Купалье; первый и последний снопы на Жниво, хранившиеся в красном углу дома; мак и яблоки, освященные на Спаса; остатки от сувоя — домотканого полотна, изготовленного в дни Рождественского поста.

Следует заметить, что в обрядово-магической практике восточных славян использовались самые неожиданные атрибуты и предметы повседневной хозяйственной деятельности, например кости, яичная шелуха и остатки пищи первой пасхальной трапезы; венчальная фата невесты, обручальные кольца, кусочек свадебного каравая; полотенце, на котором гроб с телом умершего опускали в могилу, могильный песок, перевясла рук и ног покойного, мыло и рушник, которые были использованы в обряде омовения покойника; серебряная монета, которую клали в купель ребенку во время первого ритуального купания, пеленки и распашонки, которые были на новорожденном во время крещения в храме; хомут, который надевали на шею невесты, утратившей девственность еще до замужества, и с ним она должна была обойти всю деревню, тем самым попросив прощения у своих родственников и, конечно же, рода жениха... При этом необходимо отметить следующую особенность народного мировоззрения: один и тот же предмет может выполнять сугубо утилитарно-практическую роль, но после обряда храмового освящения или после его использования в контексте народных ритуалов и обрядов приобретал статус исключительной культурной ценности. Например, обычное домотканое полотно, побывавшее в обряде похорон, способно, по глубокому убеждению наших многочисленных информаторов, исцелять такой тяжелейший психофизиологический недуг, как эпилепсия. Очень широко использовались в обрядовой практике белорусского народа предметы и изделия домашнего ткачества: пряслицы, берда, пояса, полотенца, скатерти, покрывала.

Символизация предметно-вещного мира — явление очень сложное и исторически неодноплановое. Оно требует всестороннего историко-культурологического (на уровне архетипов), фольклорно-этнологического (на уровне типологии в различных этнических традициях) и психолингвистического (в аспекте мотивации и ментальной рефлексии) анализа. В одних случаях механизм символизации прозрачен и понятен, потому что основывается на уже открытых законах психики или культуры. В других — требует включения широкого поля ассоциаций, с помощью которых возможно проникновение в сущность символики вещного мира, в третьих — можно строить лишь отдельные догадки, потому что мы могли утратить отдельные звенья в бесконечной цепи мифологических и донаучных построений.

В фольклоре восточных славян имеется целый ряд цепевидных сказок, в которых «легко обнаруживаемая взаимообусловленность природных звеньев определяла их устойчивость и живучесть в многочисленных вариантах сказок, записанных в разное время в различных регионах этнической территории восточных славян».

«Необходимо отметить, что спектр причинно-следственных связей в кумулятивной сказке довольно широк. С одной стороны, в нем легко просматривается типология устойчивых блоков в сказках с различными сюжетными построениями, а с другой — обнаруживается частичная вариабельность номенклатуры блоков. Это обстоятельство свидетельствует о том, чтo сюжет кумулятивной сказки — вовсе не замкнутая в себе монада, а открытая структура, позволяющая вскрывать казуистику миропорядка, каким он виделся не только древнему человеку, но и мастерам художественного слова позднейших времен».

Предлагаем посмотреть другие страницы сайта:
← Сакрализация момента заката солнца | Паломничество в Италию →